Ведь
  раньше я гулял тут в потрепанном "комке" и косынке, с трехдневной щетиной и
  запыленной физиономией - один из безликой комуфляжной массы озлобленных
  парней, держащих палец на спусковом крючке и подозрительно озирающихся по
  сторонам.
   А сейчас я был одет в хороший дорожный костюм иностранного пошива,
  регулярно брился, и за неделю моя стрижка стала более-менее похожа на
  нормальную короткую прическу, меня вполне можно было принять за коллегу
  иностранного корреспондента.
   Когда мы въехали в село и сообщили на КПП отряда самообороны, что желали
  бы остановиться у них на некоторое время, нас отвели к старейшинам,
  собравшимся в кучу ради такого случая, и они долго и обстоятельно толковали
  с Тэдом - естественно, посредством моего перевода.
   Когда старейшины узнали, что англичанин приехал собирать материал для
  книги о справедливой войне чеченского народа с российскими оккупантами, они
  резко обрадовались и заметно оживились. И тут же наговорили кучу всяких
  гадостей про Россию. Судя по их изречениям, весь чеченский народ состоит в
  газавате с вооруженными силами России и с официальной Россией вообще. Потому
  что почти все чеченцы - кровники. У каждого свой тейп и в этом тейпе
  обязательно кого-то убили неверные российские оккупанты. В общем - круговой
  газават. Я все это переводил, Тэд старательно делал пометки в блокноте и
  удовлетворенно кивал, непрерывно повторяя свое "о-е!". А ведь это мирное
  село, здесь никого не обижали, они федералов хлебом-солью