жат оружие
  и попросятся обратно в Федерацию, потому что они привыкли паразитировать и
  грабить, а с харчами у них большие проблемы - вон, нормальные сельчане
  давным-давно впроголодь живут.
   - Так чего же вы их не отпустите? - поинтересовался Тэд.
   - Да так, старина, - отвечал я, - еще недостаточно много денег отмыли.
  Вот как отмоем, сколько надо, - сразу и отпустим.
   - Но ведь здесь гибнут люди! - возмутился Тэд. - Это бессмысленная бойня!
   - Для правителей люди - быдло, - отвечал я. - Страна большая. Те, кто
  здесь бабки отмывает, - они же не гибнут. А остальные - серая статистическая
  масса. Нарожаем еще - нам не впервой...
   И вот гости разошлись, пьяного англичанина уложили почивать, а я сидел во
  дворе и боролся со сном, дожидаясь темноты. Вдруг начну во сне бредить
  по-русски, да без акцента - хозяева, чего доброго, заподозрят еще... Нет уж,
  пусть все улягутся, так спокойнее.
   Дом, в котором нас расположили, находился на бугре, в центре села - через
  промежутки в штакетнике хорошо просматривались отдельные фрагменты
  юго-восточной окраины.
   Я подошел к забору и долго смотрел на две знакомые усадьбы, в которых
  менее года назад хозяйничали "лицедеи". Вспомнилась чеченская девчонка,
  которую насиловал толстозадый, нашедший справедливую смерть в занюханном
  подвале "фильтра". Интересно, помнит она меня или нет? Хм... Наверняка не
  помнит - она была тогда в шоковом состоянии. И потом, мы все для них на одно
  лицо. Однообразная враждебная сущность в разномастных