ова его спасло отвлечение: в кабинет вошли директор ФСБ Патрушев и глава
  контрразведки Петраков. С извинениями, на цыпочках, словно в театре
  опоздавшие, они прошли к столу и заняли пустующие места. Президент между тем
  последовательно продолжал начатый разговор:
   -- Я это к тому говорю, Игорь Дмитриевич, что мой Указ в отношении вас
  никто не отменял и потому вся ответственность за итоги операции в основном
  ложится на министра обороны. И в том числе, за уничтожение главарей
  бандформирований...Вместе с тем я не снимаю ответственности с ФСБ, МВД и
  нашей славной разведки. Садитесь...
   Сергеев тяжело и как-то неуклюже опустился на стул. Его короткая шея
  налилась кровью и создавалось впечатление, что еще немного и из нее брызнет
  багровая струя. Он взял в руки лежащий на столе чистый лист бумаги и
  шариковую ручку. И решительно начал писать. Рука, держащая "шарик", заметно
  подрагивала. Написав, маршал передал бумагу рядом сидящему Платонову и
  кивком головы указал на президента. Платонов жадный и внимательный к
  деталям, ухватил глазом размашисто написанные слова "Рапорт...Прошу уволить
  меня...по состоянию здоровья..."
   Когда лист с текстом попал в руки президента, тот не стал сразу его
  читать. Он все понял и не спешил знакомиться с тем, что потребует
  незамедлительной реакции. Он ценил Сергеева как военачальника, хотя понимал,
  какую колоссальную нагрузку несет этот уже немолодой человек. И отдавал
  должное его решимости