го, глядя мимо меня, на Фуонг.
  Туземный полицейский внес три чашки черного кофе. - А может, вы хотите
  чаю? - спросил Виго.
   - Я и в самом деле его друг, - сказал я. - Почему бы и нет? Рано или
  поздно мне все равно придется уехать домой. А ее взять с собой я не могу.
  С ним ей будет хорошо. Это - самый разумный выход из положения. И он
  говорит, что на ней женится. С него это станет. Ведь по-своему он парень
  хороший. Серьезный. Не то, что эти горластые ублюдки из "Континенталя".
  Тихий американец, - определил я его, как сказал бы; "зеленая ящерица" или
  "белый слон".
   Виго подтвердил:
   - Да. - Казалось, он отыскивает на столе такое же меткое слово, какое
  нашел я. - Очень тихий американец.
   Сидя в своем маленьком душном кабинете, Виго ждал, чтобы кто-нибудь из
  нас заговорил. Где-то воинственно гудел москит, а я глядел на Фуонг. Опиум
  делает вас очень сообразительным, - наверно, потому что успокаивает нервы
  и гасит желания. Ничто, даже смерть не кажется такой уж важной. Фуонг,
  подумал я, не поняла его тона - грустного и безнадежного, а ее познания в
  английском языке невелики. Сидя на жестком конторском стуле, она все еще
  терпеливо ждала Пайла. Я в этот миг уже перестал его ждать и видел: Виго
  понимает, что на душе у нас обоих.
   - Как вы с ним познакомились? - спросил меня Виго.
   Стоит ли объяснять, что это Пайл со мной познакомился, а не я с ним? Я
  увидел его в сентябре прошлого