о, когда я выкурю четыре трубки, Фуонг мне больше не будет нужна.
  Конечно, приятно чувствовать ее бедро рядом со своим, - она всегда спит на
  спине, - и, проснувшись утром, встретить новый день с трубкой, а не с
  самим собой.
   - Пайл сегодня уже не придет, - сказал я. - Оставайся здесь, Фуонг.
   Она протянула мне трубку и покачала головой. Когда я вдохнул опиум, мне
  стало безразлично, останется она или уйдет.
   - Почему Пайла нет? - спросила Фуонг.
   - Откуда я знаю?
   - Он пошел к генералу Тхе?
   - Понятия не имею.
   - Он сказал, что если не сможет с тобой поужинать, то придет сюда.
   - Не беспокойся. Он придет. Приготовь мне еще одну трубку.
   Когда она склонилась над огнем, я вспомнил стихи Бодлера: "Мое дитя,
  сестра моя..." Как там дальше?
  
   Aimer a loisir
   Aimer et mourir
   Au payx qui te ressembler.
   [Любить в тиши.
   Любить и умереть
   В стране, похожей на тебя (фр.)]
  
   Там, у набережной, спали корабли, "dont l'humeur est vagabonde"
  ["которые вечно склонны бродяжить" (фр.)]. Я подумал, что если вдохнуть
  запах ее кожи, то к нему будет примешиваться легкий аромат опиума, а ее
  золотистый оттенок похож на огонек светильника. Лотосы на ее одежде цветут
  вдоль каналов на Севере, и сама Фуонг здешняя, как травы, которые здесь
  растут, а я никогда не стремился к себе на родину.
   - Хотел бы я быть Пайлом, - произнес я вслух, но боль уже притупилась и
  стала терпимой;