оступил.
   Но сейчас решала уже не голова. Я затаил дыхание, мягко, как учили, нажал
  на спуск, и пуля влетела ему в глаз. С двух с половиной метров это не так уж
  и трудно. "Беретта" так устроена, что пуля летает, как будто она -
  продолжение вашего взгляда. Да она и слишком мелкая, чтобы палить куда
  попало.
   Страшный медленно завалился на диван, а дети умудрились закричать сквозь
  скотч. Но теперь я за них уже не боялся. И не развязывал их, пока Лена не
  привела себя в порядок.
   Потом мы велели детям остаться в комнате с футболом, предварительно
  вынеся оттуда в коридор труп. Они умницы, они знают, когда нужно молчать и
  ждать указаний. Кроме того, они очень верят своему папе, отнюдь не считая
  его никчемным старпером. В моей семье вообще знают, кто старший.
   А потом мы с Леной заперлись с пришедшим в себя после скалки бандитом.
  Лена пару раз добавляла ему "наркоз", поэтому в полной форме он, конечно, не
  был.
   Но в сознание пришел и отдавал отчет в происходящих событиях. Жизнь ему
  теперь нравилась гораздо меньше, чем двадцать пять минут назад. И здесь я
  был полностью с ним солидарен. С той только разницей, что это не я ворвался
  к нему в дом.
   Итак, я смотрел в глаза человеку лет тридцати, накачанному,
  подготовленному, явно умеющему собираться. И готовому в любой момент на
  любое паскудство.
   Он лежал на полу, ноги в дорогих джинсах спеленуты скотчем (совсем
  недавно