ал по училищу. Утром тоже были. В обед ушли. Зато появился
  парень, в котором Сеня сразу почуял "своего".
   Он стоял у подъезда, в котором произошли убийства, и смолил сигаретку.
  Рука и нога - протезные, хотя ампутация не слишком высока. Держится
  уверенно, вышел в одной рубашке, значит - здесь же живет. Докурил - пошел в
  подъезд.
   Сеня забежал за ним, по хлопку попытался определить, из какой квартиры.
  По всему выходило - из нехорошей. Это озадачило Сеню. Он на всякий случай
  выяснил, кто там живет. Или жил. Инвалида не значилось. На цыпочках
  подкрался к двери. Звукоизоляция в панельных домах поганая, и Митрошкин
  услышал спокойную беседу хозяйки с инвалидом. Слова были непонятны, но за
  мирность тона Сеня мог бы поручиться. Пустышку вытянули, получается. Но все
  равно что-то здесь Митрошкину не нравилось. И, возвращаясь со своего
  обычного "прохода", он вновь прошел мимо дома.
   Чутье не обмануло профессионала. За домом из глубины двора наблюдал новый
  персонаж, тоже "свояк". Ни цивильный прикид, ни дорогие сигареты не спрятали
  от Сениного внимательного взгляда его прошлое. Более всего Митрошкину не
  понравилась деловая настороженность, сквозившая в этом парне.
   Будь у него побольше времени, сыщик позвал бы подмогу. Но парень, видно,
  принял решение, выплюнул окурок и направился к дому, правда, похоже, не к
  тому подъезду.
   Сеня прикинул варианты. Если урка на что-то решится, справиться