ды свои шезлонги на
  технической палубе. Пожалуй, беседы эти были едва ли не самым интересным
  воспоминанием десятидневного отпуска.
   Климашин, по стариковской привычке, много и в подробностях вспоминал. А
  Береславский мечтал о том времени, когда его бизнес будет проистекать без
  него, а он сможет перевести тексты Юрия Васильевича в хорошую книгу. Ефиму
  явно не хватало в его нынешнем бизнесе славы. Ему казалось, что, имея
  свободное время, он писал бы книги лучше самых популярных современных
  беллетристов. Расстались они весьма довольные обществом друг друга.
   На прощание Климашин предложил, если что, свою помощь. А Ефим - услуги их
  типографии или рекламу. Все как всегда.
   Теперь, когда жареный петух клюнул, Ефим, не слишком надеясь на
  поддержку, все же позвонил Юрию Васильевичу. Просто это был наилучший
  вариант, и грех его было не попробовать. А Климашин, не раздумывая,
  согласился.
   Сейчас он сидел за столом, напротив, удобно расположившись в кожаном
  кресле (гордость Ефима!) и попивая горячий чаек. Молчание затягивалось. Ефим
  не выдержал первый.
   - Выдернем мы его, Юрий Васильевич?
   Климашин удовлетворенно хмыкнул:
   - Не знаю, дорогой.
   - А какие шансы?
   - Достаточно высокие. Я вытащу его на суд присяжных. Присяжные легко
  представят, что чувствовал Орлов, когда насиловали его жену. И когда
  угрожали детям.
   - А почему же не уверены в результате?