ть. Хотя бы
  на время. Этических переживаний Береславский в этом плане вообще не ощущал:
  Семен шел на смертельный риск, задерживая бандита. И уж тем более бы не
  обиделся, узнав, что его смерть "отсрочили" в интересах следствия.
   - Может, я и ошибаюсь, но, по-моему, вы рано радуетесь, - мягко заметил
  Ефим.
   Петруччо с интересом воззрился на полного очкарика с редкой прической.
  Его вид был нетипичен в милицейских коридорах. И речь была нетипичной. Он,
  скорее, напоминал адвоката. Может, это и есть адвокат? Все-таки Петруччо
  работал на солидную фирму!
   - Семен Митрошкин, как бы это сказать, - готовил бомбу Ефим. - Он,
  вообще-то, не совсем умер.
   Лицо Петруччо вытянулось. Особенно тяжело возвращаться на фронт из
  санатория.
   - Точнее, он даже совсем не умер, - продолжил пытку Ефим. - В него
  стрелял ваш друг. И ранение очень неприятное. - Петруччо опять почувствовал
  надежду. - Очень неприятное, хотя и неопасное для жизни. - Ефим не
  торопился, кидая Петруччо из надежды в ужас, "раскачивая" его не слишком
  устойчивую психику. - Вообще неопасное. Короче, жить будет долго, но
  безрадостно. Завтра вы его увидите здесь. И он будет очень не в духе, потому
  что его свадьбу придется теперь надолго отложить ("Прости, Сеня!"). А может,
  навсегда.
   Петруччо был раздавлен. Похоже, его Заказчик отстрелил недомерку яйца, и
  завтра весь гнев страшного сыскаря будет обрушен на его голову. Ведь