. Короче, пусть бегут к двери молодые и стройные.
   Дети тоже не поторопились: Ленке пришлось еще раз оторваться от вязанья и
  сделать угрожающее лицо. Валек притворился испуганным и пошел-таки встречать
  гостей.
   Но, бог мой, кто к нам пришел...
   Услышав вскрик Валька, я пружиной выскочил с кресла, влетел в коридор и
  увидел... Гнуснейшие глаза - вот что я увидел в первый момент. Они
  принадлежали долговязому мужчине неопределенного возраста, державшему
  полуоглушенного Валька за лицо и шею. Глаза не были злыми или страшными. Они
  просто были безразличными, и жизнь моего сына в понимании этого скота не
  стоила ни копейки. Хотя сравнивать таких со скотом - здорово обижать
  последних.
   Но тогда такие гуманистические соображения не пришли мне в голову. Мне
  просто стало страшно. Страшно так, как никогда не было до этого, и, надеюсь,
  после этого тоже не будет. У меня все внутри обмякло. Я ведь бухгалтер, а не
  Рэмбо.
   Кроме того, второй из троих вошедших направил мне в лицо маленький
  пистолет. Несмотря на скромные размеры, ствол имел явно не игрушечный вид.
  И, судя по сноровке его хозяина, тот умел им пользоваться. Странное дело, но
  человек, державший меня под прицелом, из всех пришедших был мне ближе, и
  чуть ли не роднее. Он ведь целил в меня, а не душил моего семилетнего сына.
   К нему я и обратился:
   - Ребята, берите, что хотите, только не надо глупостей.
   В квартиру, аккуратно затворив