его
  только-только приняли, Ефим оказался на пункте сбора спецпионерлагеря
  "Радуга".
   Пионервожатый 1-го отряда Ефим Береславский слабо представлял себе свои
  будущие обязанности, но кое-что знал точно. Ему должны были заплатить 37
  руб. 50 коп. за отработанный месяц плюс бесплатное питание. Он получал
  трудовую книжку, и с этого момента ему шел трудовой стаж. И наконец, он
  избавлялся от институтской сельхозповинности: Лев Борисович без радости, но
  с уважением прочитал горкомовское предписание о направлении Ефима на работу
  в лагерь по воспитанию трудных подростков.
   - Ты там поаккуратнее, - сказал Лев Борисович и пожал ему на прощание
  руку.
   А еще Ефим жаждал романтики. Для своих лет он хорошо знал уголовный мир и
  откровенно его боялся. Но подлость его характера как раз в том и
  заключалась, что если Ефим чего боялся, то туда и лез.
   В более зрелом возрасте Береславский увлекся психологией и узнал о
  существовании людей, психологически "запрограммированных" на
  самоуничтожение. Но и это все-таки было не о нем, потому что, попав в
  проблему, Ефим проявлял чудеса изворотливости, чтобы из нее без потерь
  выйти. И чтобы через некоторое время снова найти себе "приключения"...
  
   36 лет назад
   Мама категорически запрещала Ефиму заходить за сараи.
   "Двор у нас большой", - говорила она, и это было правдой. Домики по улице
  Чапаева были двухэтажные, но маленькими