глоток. Это
  были завсегдатаи. Они приходили раньше и уходили позже всех. Основной
  возраст - тринадцать-семнадцать лет. Еще крутилась стайка более мелких
  пацанов, которые начинали с клейки бумажных ракет и, как правило, не
  выдерживали больше двух-трех месяцев кропотливого и внимательного труда.
   Структурировал этот бедлам Володя, человек неопределенного возраста с
  нездоровым цветом лица. ("Сжег себе желудок", - объясняли новичкам
  аборигены. Подразумевалось, что произошло это трагическое событие на
  секретном космодроме.)
   Володю отличала искренняя любовь к пацанам и всему, что летает.
   - Будешь клеить ракету, - сказал он Ефиму, записав его в свой кондуит.
   - Не буду. - Привычный рабочий шум сразу стих. Володе здесь возражать
  было не принято.
   - Почему? - На удивление пацанов, Володя не раскричался, как это с ним
  частенько бывало. ("Нер-вы", - оправдывали шефа в таких случаях пацаны.)
   - Я хочу строить самолет, - объяснил Ефим.
   - Какой? - На полках лежала масса журналов с подробными чертежами.
   - Вот. - Ефим развернул чертеж. Сердце замерло. Первый эскиз он создавал
  в больнице, где очень тяжело перенес менингит. Потом более подробные чертежи
  сделал после изучения книги "Учимся летать", которую сочувствующий отец
  выписал ему по почте.
   Володя внимательнейшим образом изучил неумелые линии.
   - Значит, если я предложу тебе что-то другое, ты откажешься?
   - Не знаю.