оответственно, его лупили.
   Флеров сидел у входа, паял бензобак к своей модели. Делал он это
  мастерски. Когда клубок ввалился в дверь, Макс вытер жало паяльника, -
  большого, стопятидесятиваттного, - и повернулся к дерущимся. Прямо перед ним
  маячила задница одного из преследователей. Вот к ней-то и приложил Флеров
  свой здоровенный паяльник! Даже не приложил, а ткнул им несчастного. Через
  мгновение раздался пронзительный вопль, и пацан, не переставая орать,
  покинул помещение. Максим чуть передвинулся и повторил экзекуцию со вторым.
  Все это время с его губ не сходила спокойная улыбка.
   Остальные ребята откровенно хохотали. Это и в самом деле было смешно.
  Кроме того, паяльник Флерова наказал злодеев, вдвоем избивавших одного.
   Не смеялся, наверное, один Ефим. Он хорошо представлял себе ожог под
  синтетическими спортивными штанами пэтэушника, и смешным ему это не
  казалось.
   Как ни странно, Флеров заметил реакцию Ефима. Еще более странно, что это
  его задело.
   - А если тебя будут убивать, ты тоже будешь их жалеть? - спросил он.
   - Тебя же не убивали.
   - Но они первые начали, - уже злился Максим. Береславский отмалчивался.
   Флеров действительно был справедливым парнем. Не было случая, когда он
  первым кого-то задевал. Но, на взгляд Ефима, его ответ далеко не всегда
  соответствовал причине.
   И все же именно Флеров положил руку на плечо Ефиму, когда его
  выстраданный