передней двери участка, показались ему
  новыми, блестящая алюминиевая дверь тоже явно была новой, а внутри он
  увидел ярко освещенную белую комнату во всю ширину здания и в половину
  его длины. В комнате стояло много столов, но только за двумя из них
  сидели полицейский, печатавший на машинке, и еще один, разговаривавший
  по приемопередатчику. Увидев его, они побросали свои дела, ион уже знал,
  что сейчас будет.
   - Какое печальное зрелище, - сказал сидевший за пишущей машинкой.
   Так было всегда.
   - Разумеется, - ответил Рэмбо. - А теперь вы должны спросить у меня:
  "Кто ты, мальчик или девочка?" Потом должны сказать, что если я такой
  бедный и мне не на что принять ванну и постричься, вы устроите для меня
  сбор пожертвований.
   - Лично меня раздражает не его внешность, - заметил Тисл, - а его
  язык.
   Шинглтон, есть какие-нибудь стоящие новости?
   Полицейский у приемопередатчика был высокий и массивный с почти
  прямоугольным лицом, аккуратными бакенбардами.
   - Машину украли, - сказал он.
   - Кто занимается этим делом?
   - Уорд.
   - Хорошо. - Тисл повернулся к Рэмбо. - Ладно. Давай кончим с тобой.
   Они пересекли комнату и направились по коридору в заднюю часть
  здания. Тисл открыл дверь в конце холла, и Рэмбо на мгновение
  приостановился. Он спросил себя: а ты совершенно уверен в том, что
  хочешь пройти через это? Еще не поздно перевести все в шутку.