ой, рубленый бифштекс в ней - жестким.
   Запив эту еду кока-колой, он сложил вощеную бумагу от гамбургеров в
  бумажный пакет и поджег его. Потом растоптал пепел сапогом и рассеял в
  разные стороны, удостоверившись, что искр нет. Черт возьми, уже шесть
  месяцев, как он вернулся с войны, а все еще по-прежнему тщательно
  уничтожает следы своего пребывания - чтобы никто не мог его по ним
  вычислить.
   Он тряхнул головой. Не нужно думать о войне. И тут же вспомнил другие
  привычки оставшиеся у него с войны: привычка к бессоннице, пробуждение
  при малейшем шорохе, потребность спать на открытом месте - это все после
  долгого пребывания в плену...
   - Да, лучше думай о чем-нибудь другом, - сказал он вслух и понял, что
  разговаривает сам с собой. - Ну и как? В какую сторону пойдешь? - Он
  посмотрел в направлении города, в противоположную сторону, куда вела
  такая же дорога, и принял решение. Подхватив спальный мешок, повесил его
  на плечо и зашагал в город.
   На дороге валялись повсюду животные, задавленные машинами. Сначала
  кошка, полосатая как тигр, - похоже, красивая была кошка - потом
  кокер-спаниель, кролик, белка... Это тоже осталось у него с войны -
  теперь он больше замечал мертвых, испытывая при этом не ужас, а
  любопытство - как они расстались с жизнью.
   Он шел мимо этих трупиков по правой стороне дороги, безмолвно голосуя
  в .
   Надежде, что его подвезут. Одежда