оминала о том, как они жили лет пять назад, как ей приходилось ходить в
  школу в каких-то немыслимых пальто, подаренных бабушкой, туфельках, вышедших
  из моды еще до того момента, как их сшили в какой-то местной артели, как
  дома на обед ели одни макароны, а главным развлечением был черно-белый
  телевизор "Рекорд", и не могла поверить, что это действительно происходило с
  ее семьей. Так разительно отличалась жизнь нынешняя от той, далекой и с
  расстояния в несколько лет видевшейся какой-то грязной, словно
  сосредоточенной в одном, вечно закопченном, раскинувшем по всей ванной
  комнате уродливые толстые рукава труб, водогрее. Он первым вспоминался
  Насте, когда она, оглядываясь назад, мысленно возвращалась к детству. По
  ночам он вдруг начинал рычать человеческим голосом, жутко, с подвываниями,
  будил Настю, она ежилась под одеялом и представляла себе какое-то страшное
  существо, проникшее в квартиру и что-то ищущее, может быть, ее, Настю. Всю
  ночь призрак, поселившийся у Волковых, хрипел, стонал и булькал, а утром
  эмалевая поверхность ванны бывала присыпана сажей, скрывающей желтые
  дорожки, оставленные бесконечно капающей из старых труб ржавой водой.
   Мать ушла к одной из бесчисленных своих подруг, сказав, что дома будет не
  раньше завтрашнего, вернее, уже сегодняшнего вечера. Спать не хотелось. Да и
  смешно спать, коль она осталась дома одна. Не так уж часто Насте удавалось
  побыть