знакомые гуляют
  по ночам, колбасятся в клубах, после концертов ходят друг к другу в гости, и
  никого еще не убили, не изнасиловали, даже не ограбили. Тем более в своем
  районе. Ребята, правда, дерутся, ну так это им и положено, между собой
  разбираются или по-пьяни сцепятся с кем-нибудь, подумаешь, ничего страшного,
  ну фингал поставят, ну нос разобьют, это разве проблема?
   А настоящие бандиты - какой у них может быть интерес к подросткам? У них
  другая система ценностей, другие дела, на кой им связываться с такими, как
  Настя, как ее приятели? Ерунда, одним словом.
   Настя накинула джинсовую куртку, сунула ноги в замшевые ботинки и, не
  выключая света, закрыла за собой входную дверь. С шипением раздвинулись
  дверцы лифта, не обезображенного традиционными короткими надписями, без
  рукописных логотипов "Алисы" и "Кино", без немых криков "Цой жив" и "Мы
  вместе!". Стенки кабины были девственно чистыми, хотя лифт служил уже много
  лет, - видимо, жильцы на лестнице подобрались все как один приличные и
  скромные, не любящие оставлять на стенах автографы либо деловые или личные
  записки.
   Настя вышла на улицу. Ночь не пугала ее - она снова вспомнила
  родительские страхи и усмехнулась. Наоборот, ночью-то как раз безопасней.
  Темно. Ты ничего и никого не видишь в тени домов, но ведь и тебя никто не
  видит. А в свете уличных фонарей каждого прохожего видно за версту и всегда
  можно подготовиться