мом.
   Сторож, старик Гаврилыч, был моим давним приятелем. Я до смерти
  любил слушать его рассказы о всяких былях и небылицах и частенько
  коротал с ним время на пожарной каланче, откуда поселок наш был виден
  как на ладошке.
   Гаврилыч отведал пирога с рыбой, похвалил его, покушал селедочки и,
  уже свертывая себе "козью ножку", начал длинную сказку про
  ковер-самолет. Так сидели мы с ним вдвоем на каланче час или два.
  Гаврилыч устал говорить и задремал. От нечего делать я тоже решил
  закурить, свернул цигарочку и, важно попыхивая ею да задыхаясь с
  непривычки, стал похаживать по площадке каланчи. Смотрю - внизу отец!
  Грозится палкой и направляется к вышке. Я понял, что порки мне не
  избежать. Во-первых, он запретил лазить на каланчу, а во-вторых,
  увидел, что я курю.
   Что делать? Как избежать расправы? Тут мне попался на глаза большой
  брезентовый зонт. С ним обычно жена Гаврилыча сидела на рынке в
  солнечные или дождливые дни: она торговала семечками. Как-то я спросил
  Гаврилыча, зачем он держит на каланче этот зонт. Гаврилыч, хитро
  подмигивая одним глазом, ответил мне: "Это, брат, важная вещь. Могет
  загореться сама каланча. Загорится, скажем, снизу, ну, как я по
  лестнице сойду? Вот я возьму этот зонт и с ним спрыгну".
   Гаврилыч говорил это шутя, но я, как увидел отца, испугался,
  недолго думая схватил зонт, раскрыл его и... прыгнул