. Но зато: два прыжка - и мы в тылу у немцев! Сегодня - один,
  через несколько дней - другой, и - за работу. Ну, а сейчас к делу. Вон
  за нами уже идут.
   Мои воспоминания, видимо, развлекли товарищей. Им стало как-то
  легче: раз волнуется сам командир, значит, ничего в этом позорного
  нет.
   Мы направились к самолетам.
   Прыжки прошли удачно, но не без приключений. Я "придеревился" -
  опустился на огромную березу. Парашют зацепился, пришлось его
  отстегнуть и по стволу спуститься вниз.
   Один товарищ повис между двумя деревьями. Это было неподалеку от
  аэродрома. К нему подбежали, кричат:
   - Раскачайся, зацепись за дерево и спустись!
   Тот пробует раскачиваться, но у него ничего не выходит. Тогда
  собравшиеся внизу взяли свободный парашют, растянули его на руках и
  стали объяснять:
   - Отстегивай парашют, прыгай!
   Незадачливый парашютист прыгнул, как циркач в сетку.
   С аэродрома в Москву мы поехали на грузовике. Был уже полдень, но
  улицы столицы казались пустыми. Тверской бульвар, Советская площадь,
  которые в мирное время были заполнены малышами с мячиками, прыгалками,
  трехколесными велосипедами, теперь были безлюдны. Ребята с матерями и
  бабушками эвакуированы на восток, в безопасные районы. Эвакуированы и
  многие заводы и учреждения. Столица наполовину опустела. Гитлеровцы в
  ту пору были отогнаны от Москвы на двести-триста километров, но еще
  продолжались