домой. Не достав билет на обычный рейс, я шатался по аэропорту до тех пор,
  пока в буфете не познакомился с летчиками. Они должны были лететь в Москву
  на своем Ан-12 и, увидев мою жалкую физиономию, пожалели "салагу". "Не
  горюй, служивый, - сказал командир. - До Чкаловской подбросим, а там на
  электричке поедешь прямо на Ярославский вокзал". Этот полет, как оказалось,
  определил мою дальнейшую судьбу.
  
  Очутившись в кабине самолета, я с любопытством принялся рассматривать
  сложную аппаратуру и весь полет так и простоял за спинкой кресла первого
  пилота, который охотно объяснял мне сущность всех манипуляций и назначение
  приборов. Роковой для меня оказалась ошибка штурмана, который неправильно
  просчитал условия посадки, в результате чего пилот на несколько секунд
  раньше положенного времени выключил двигатели, и самолет грохнулся на
  взлетно-посадочную полосу с высоты нескольких метров. Ничего страшного не
  произошло, за исключением того, что я упал на пол, сильно ударившись спиной
  о железный порог. Боль была ужасной, но я стоически поднялся на ноги и даже
  пробовал шутить.
  
  Скрутило меня уже дома. Провалявшись почти весь отпуск на диване, я за три
  дня до отъезда попросил мать устроить мне консультацию у специалиста.
  Обращаться в военную поликлинику мне не хотелось, потому что карьера
  офицера