а жалкое
  существование.
  
  - Знаешь, - перебил я его, - если ты меня позвал, чтобы мордой по столу
  повозить, то не стоило. И так настроение постоянно как у висельника. А если
  дело предложить хочешь, то говори прямо. Без предварительной политлекции.
  Только учти, что в бандиты я пока не гожусь.
  
  - Я тебя позвал, чтобы помочь. Так же, как помогли мне. А говорю тебе все
  это только для того, чтобы ты понял, что нас загнали в мышеловку и что
  выжить мы можем только в том случае, если отбросим к... матери все красивые
  идеи об Отечестве, которыми нас потчевали в училище.
  
  - А мы их уже выбросили. Партия, социализм и прочий идиотизм у меня,
  например, давно не вызывают благоговения.
  
  - А Родина?
  
  - Я считаю себя патриотом. Валя.
  
  Постников горько усмехнулся, затем, не приглашая меня присоединиться, взял
  стакан, наполнил его почти до краев водкой и залпом выпил.
  
  - А я? Я офицер в четвертом поколении. Понимаешь? Мой прадед, полный
  Георгиевский кавалер, за личное мужество в 1915 году был государем
  императором произведен в офицеры. Дед, любимец Сталина, после
  Сталинградской битвы в тридцать шесть лет генералом стал. И седым как лунь.
  Отец сорок календарных лет в армии верой и правдой оттрубил. А я из России
  уезжаю, потому что она меня предала. И тебя. И всех нас.
  
  Последние слова Постников