- На два года и на пять лет.
  
  - Ты на сколько подмахнул?
  
  - Я на пять. Да я вообще не собираюсь возвращаться в этот гадюшник. Ну так
  что?
  
  - Согласен, - сказал я. - Куда и когда прибыть?
  
  - Тебе позвонят. Скажут, что от меня.
  
  Мы простились без эмоций. Постников просто протянул мне руку и сказал:
  
  - До встречи в Багдаде.
  
  По дороге домой, сидя в метро, я впервые в жизни с любопытством разглядывал
  случайных попутчиков.
  
  Люди поражали мрачностью. Ни одного веселого или хотя бы обыденного лица.
  За пару месяцев демократии люди устали больше, чем за долгие годы
  тоталитаризма. Я понимал, что все они - уже отработанный материал. Шлак.
  Балласт в новой государственной системе...
  
  Решив пройтись перед сном, я вышел на "Проспекте Маркса" и пересек Красную
  площадь. Моросил дождь, и площадь была безлюдна. Все, как и прежде. Часовые
  у Мавзолея. Четко печатая шаг, от Спасских ворот идет смена караула.
  Куранты бьют полночь.
  
  Я подошел к памятнику Минину и Пожарскому. Закурил и посмотрел на
  пьедестал. Крупными буквами на камне было написано: "Смотри-ка, князь,
  какая мразь в Кремле Московском завелась!"
  
  А может быть, Постников преувеличивает? Может быть, не все так мрачно?
  Конечно, слабо верится в то, что бывший секретарь Свердловского обкома КПСС
  способен вытащить Россию из дерьма,