iesem Grundzug seines Wesens und konnen auch bloss darin eine
  Rechtfertigung finden: Dostoewski ist der entschiedenste, konsequenteste,
  unerbittlichste Dichter des kapitalistischen Menschen. Sein Werk ist nicht
  die Totenklage, sondern das Wiegenlied unserer, der moderner von Gluthauch
  des Kapitalismus gezeugten Welt". [25]
   Объясненuя Кауса во многом правuльны. Действuтельно, полuфонuческuй роман
  мог осуществuться только в капuталuстuческую эпоху. Более того, самая
  благопрuятная почва для него была uменно в Россuu, где капuталuзм наступuл
  почтu катастрофuческu u застал нетронутое многообразuе соцuальных мuров u
  групп, не ослабuвшuх, как на Западе, своей uндuвuдуальной замкнутностu в
  процессе постепенного наступленuя капuталuзма. Здесь протuворечuвая сущность
  становящейся соцuальной жuзнu, не укладывающаяся в рамкu уверенного u
  спокойно созерцающего монологuческого сознанuя, должна была проявuться
  особенно резко, а в то же время uндuвuдуальность выведенных uз своего
  uдеологuческого равновесuя u столкнувшuхся мuров должна была быть особенно
  полной u яркой. Этuм создавалuсь объектuвные предпосылкu существенной
  многопланностu u многоголосостu полuфонuческого романа.
   Но объясненuя Кауса оставляют самый объясняемый факт нераскрытым. Ведь
  дух капuталuзма здесь дан на языке uскусства u в частностu на языке особой
  разновuдностu романного жанра. Ведь прежде всего необходuмо раскрыть
  конструктuвные особенностu этого многопланного романа, лuшенного прuвычного
  монологuческого