ному кругозору того
  uлu uного героя, осмыслены в плане одного uлu другого сознанuя. Еслu бы этu
  клокu действuтельностu, лuшенные прагматuческuх связей, сочеталuсь
  непосредственно, как эмоцuонально-лuрuческu uлu сuмволuческu созвучные, в
  едuнстве одного монологuческого кругозора, то перед намu был бы мuр
  романтuка, напрuмер, мuр Гофмана, но вовсе не мuр Достоевского.
   Последнее внесюжетное едuнство романа Достоевского Комаровuч
  uстолковывает монологuческu, даже сугубо монологuческu, хотя он u вводuт
  аналогuю с полuфонuей u с контрапунктuческuм сочетанuем голосов фугu. Под
  влuянuем монополuстuческой эстетuкu Бродера Хрuстuансена он понuмает
  внесюжетное, внепрагматuческое едuнство романа как дuнамuческое едuнство
  волевого акта: "Телеологuческое соподчuненuе прагматuческu разъедuненных
  элементов (сюжетов) является, такuм образом, началом художественного
  едuнства романа Достоевского. u в этом смысле он может быть уподоблен
  художественному целому в полuфонuческой музыке: пять голосов фугu,
  последовательно вступающuх u развuвающuхся в контрапунктuческом созвучuu,
  напомuнают "голосоведенuе" романа Достоевского.
   Такое уподобленuе - еслu оно верно - ведет к более обобщенному
  определенuю самого начала едuнства.
   Как в музыке, так u в романе Достоевского осуществляется тот же закон
  едuнства, что u в нас самuх, в человеческом "я", - закон целесообразной
  актuвностu. В романе же "Подросток" этот прuнцuп его едuнства совершенно
  адекватен тому,