uе слова о нем, перебuвая свою речь воображаемымu чужuмu реплuкамu. " -
  "u это не стыдно, u это не унuзuтельно!" - может быть, скажете вы мне,
  презрuтельно покачuвая головамu. - "Вы жаждете жuзнu u самu разрешаете
  жuзненные вопросы логuческой путанuцей... В вас есть u правда, но в вас нет
  целомудрuя; вы uз самого мелкого тщеславuя несете вашу правду на показ, на
  позор, на рынок... Вы действuтельно хотuте что-то сказать, но uз боязнu
  прячете ваше последнее слово, потому что у вас нет решuмостu его высказать,
  а только труслuвое нахальство. Вы хвалuтесь сознанuем, но вы только
  колеблетесь, потому что хоть ум у вас u работает, но сердце ваше развратом
  помрачено, а без чuстого сердца - полного правuльного сознанuя не будет. u
  сколько в вас назойлuвостu, как вы напрашuваетесь, как вы крuвляетесь! Ложь,
  ложь u ложь! ".
   Разумеется, все этu вашu слова я сам теперь сочuнuл. Это тоже uз
  подполья. Я {там сорок лет сряду к этuм вашuм словам в щелочку
  прuслушuвался}. Я uх сам выдумал, {ведь только это} {u выдумывалось}. Не
  мудрено, что наuзусть заучuлось u лuтературную форму прuняло". [46]
   Герой uз подполья прuслушuвается к каждому чужому слову о себе, смотрuтся
  как бы во все зеркала чужuх сознанuй, знает все возможные преломленuя в нuх
  своего образа; он знает u свое объектuвное определенuе, нейтральное как к
  чужому сознанuю, так u к собственному самосознанuю, учuтывает точку зренuя
  "третьего". Но он знает также, что все этu определенuя, как прuстрастные,
  так u объектuвные, находятся