, не
  подавая вестей. Наконец, и пани София почувствовала подкрадывающуюся
  старость.
   Она все еще упрямилась, но совесть ее начала просыпаться. К совести
  подключились исповедник и нотариус. Нотариус не мог пережить невыполненных
  обязательств по завещанию родственника. Это задевало честь законника и
  обыкновенную человеческую порядочность. Хотя с возрастом пани София почти
  не подобрела, и расходиться с ней мнением все еще было опасно, нотариус
  все же осмелился кое о чем напомнить. В будущем он собирался передать
  канцелярию сыну, и хотел, чтобы дела были переданы в таком же порядке, как
  и бумаги. Старую проблему необходимо было решить.
   Вообще-то, пани София и сама не очень знала, что ей делать с
  неожиданно возросшим состоянием, размер которого усиливал ее горечь. Она
  могла представить, как бы выглядела жизнь ее сказочно богатой и когда-то
  любимой дочери, если бы та не сглупила и не вышла замуж за кого попало.
  Зять, правда, оказался человеком порядочным, но непредприимчивым.
  Позаботиться о детях он смог, а обеспечить их - нет. На кой черт нужен
  такой зять, который внуков пани Софии воспитывает холопами? А виновата во
  всем, конечно же, Катарина.
   Катарина была камнем преткновения. Часть имущества принадлежала ей по
  закону, другую часть пани София предназначала ей издавна. Собранное
  приданное лежало нетронутым. От всего этого надо было избавляться -
  одновременно и отдать ей все и ничего не давать.