нависающем над
  обрывом подлеске была продолблена широкая дорога. Можно было подумать, что
  дом, сметенный обвалом, соскользнул, разрывая густое сплетение деревьев и
  кустарника, по крутому склону ущелья. Снизу не доносилось ни звука, а только
  отдаленный, почти неразличимый запах; неудивительно, что собравшиеся мужчины
  предпочитали стоять на краю обрыва, вместо того чтобы спуститься вниз и
  напасть на ужасного неведомого Циклопа и ею логове. Три собаки, которые
  находились вместе с людьми, поначалу яростно заливались лаем, однако,
  приблизившись к ущелью, трусливо замолчали. Кто-то позвонил в "Эйлсбери
  Транскрипт", однако редактор, привыкший к чудным историям из Данвича,
  ограничился тем, что состряпал небольшую, в один абзац, юмористическую
  заметку: ее впоследствии передало агентство "Ассошиэйтед Пресс".
   Вечером все отправились по домам и забаррикадировали двери своих домов
  и амбаров. Нечего говорить, что ни одна корова не была оставлена на
  пастбище. Около двух часов ночи ужасающая вонь и дикий собачий лай разбудил
  семейство Элмера Фрая, на восточном склоне Холодного Весеннего Ущелья, и все
  потом единодушно говорили, что неподалеку был слышен приглушенный шелест и
  плеск. Миссис Фрай предложила позвонить соседям, и Элмер уже готов был с ней
  согласиться, но тут треск ломающегося дерева прервал их дискуссию. Звук этот
  доносился, по всей вероятности, из амбара: сразу же за этим послышались
  ужасные крики и топот скотины. Собаки рабски подползли и прижались к ногам
  онемевших от страха людей. Фрай