нах космоса и монотонной морской пучины, и в своем
  хитросплетении производили почти зловещее впечатление. Были среди
  изображений некие зловещие чудовища -- с виду наполовину рыбы, наполовину
  земноводные, -- поражавшие воображение своей отвратительной гротескностью и
  неукротимой яростью; и поневоле возбуждавшие завораживающие и тревожные
  псевдовоспоминания, как если бы они вызывали образы, порожденные в глубинах
  клеток и тканей, где еще сохранились функции самого что ни на есть древнего
  и первобытного свойства. Иногда мне даже казалось, что каждая. черточка этих
  отвратительных полурыб-полулягушек наполнена концентрированной смесью
  неведомого и нечеловеческого зла.
   По странному контрасту с внешним видом тиары история ее появления в
  музее, прозвучавшая из уст мисс Тилтон, показалась мне весьма короткой и
  даже прозаической. В 1873 году ее оставил в ломбарде на Стэйт-стрит в
  качестве залога за какую-то ничтожную сумму денег пьяный иннсмаутский
  матрос, впоследствии убитый в уличной драке. В музей Общества она попала
  непосредственно из рук владельца ломбарда, после чего заняла в экспозиции
  место, подобающее ее пышному великолепию. С тех пор было принято считать,
  что она имеет какое-то восточно-индийское или индо- китайское происхождение,
  хотя подобные оценки, разумеется, носили самый приблизительный характер.
   Сама мисс Тилтон провела скрупулезное сравнение всевозможных версий
  относительно происхождения тиары и ее появления в Новой Англии, и была
  склонна считать, что это украшение