на Кайла и в то же
  время как будто сквозь него, как если бы призраком был он, Кайл, а не
  наоборот. Глаза были голубыми - того прозрачного голубого цвета, который
  всегда кажется неестественным и создает впечатление, что владелец таких глаз
  носит контактные линзы. Но самое поразительное в этих глазах было то, что,
  они, казалось, знают много такого, чего двадцатипятилетнему человеку знать
  не положено. В них была заключена вековая мудрость, за голубизной внешней
  оболочки скрывался опыт многих поколений.
   В остальном черты лица его своей тонкостью и хрупкостью напоминали
  фарфор. Длинные худые руки, слегка опущенные плечи, бледная совершенно
  чистая, если не считать слабых следов от веснушек, кожа. Если бы не глаза,
  он никогда не привлек бы к себе внимания в толпе. Это был.., молодой
  человек. Или молодой призрак. Хотя, возможна, и очень старый.
   - Нет, - сказал объект изучения, при этом его губы, как и прежде,
  оставались неподвижными, - я вовсе не призрак, во всяком случае в привычном
  смысле этого слова. Может быть, теперь, когда вы убедились в том, что я
  существую, мы можем наконец начать?
   - Начать? Да, конечно! - Кайл с трудом справился с неожиданным приступом
  истерического смеха.
   - Вы уверены, что готовы?
   - Да, да. Начинайте. Но.., э.., могу я все это записать? Как говорится,
  для потомков, вы понимаете? Здесь есть магнитофон, и я...
   - Аппарат не сможет услышать меня, - покачал головой гость. - Мне жаль,
  но