онетку в таксофон, набрал номер, подождал и с облегчением
  вздохнул. Наверное, его легкие целый час собирали воздух для такого вздоха.
  Казалось, его безупречно сшитый костюм пошел складочками и морщинками.
   - Урмгард? Все в порядке? - спросил он и сразу же снова вздохнул. - А
  Генрих? Хорошо! Нет, с нами все в порядке. Да, до встречи. - Он послал еле
  заметный, почти беззвучный поцелуй в телефонную трубку, потом повесил ее и
  повернулся лицом к комнате. - Вилли, ты слышал?
   Кених кивнул.
   - Люди слова, понял? - произнес худой террорист со шрамами, не отрывая
  взгляда от лица Кениха, который вдруг перестал потеть. - Ну ты, ты, грязная
  немецкая собака! Ты и твой чертов порт... - Его рука полезла под мятую
  куртку и что-то сжала под ней.
   Кених поставил портфель так, что его дно оказалось на уровне груди
  худощавого, "Стоп!" - предупредил он ледяным голосом. Четыре коротенькие
  черные ножки на днище портфеля добавили весомости его предупреждению: со
  щелчком открылись четыре смертоносных отверстия, их стволы, каждый из
  которых был по меньшей мере 15 мм в диаметре, исчезали в глубине портфеля.
  Теперь стало понятно, почему Кених так судорожно держался за его ручку.
  Отдача от выстрела была бы чудовищной.
   - Оружие на стол, - произнес Кених. - Немедленно!
   Тон приказа ни в коей мере не терпел возражения. Худощавый подчинился.
  Теперь его глаза были широко раскрыты, а шрамы стали мертвенно белыми.
   - Теперь ты, - произнес