е это
  произошло так быстро, что кроме звуков ударов ничто не нарушило тишины.
  Однако какой-то шум все же долетел до ждавшим в коридоре людей, но они не
  поняли его причину, - оттуда раздались подавленные смешки. Затем
  приглушенное бормотание возобновилось.
   Кених вышел из-за стола, наклонился и разорвал куртку на убитом. Оторвав
  кусок рубашки, он повернулся к толстяку и, прежде чем привести его в
  чувство, грубо обтер тому голову и лицо. Когда мужчина открыл глаза, то чуть
  снова не потерял сознание.
   Шредер схватил его за бороду и сунул ему под нос его же собственный
  пистолет.
   - Ты пойдешь с нами, - сказал ему промышленник. - Кстати, можешь называть
  меня полковником. Господин Кених был самым молодым фельдфебелем в моих
  довольно специализированных войсках. Ты только что видел, почему он, такой
  молодой, сумел так продвинуться по службе. И если ты по дурости попытаешься
  поднять тревогу, то он убьет тебя - он или я. Уверен, ты все понял, так?
   Толстяк кивнул и чуть было не улыбнулся, но в последний момент передумал.
  Вместо этого его губы задрожали, как желе.
   - Возьми себя в руки, - сказал Шредер, - и веди себя естественно. Но,
  пожалуйста, не улыбайся. Твои зубы просто оскорбляют меня. Если ты еще раз
  улыбнешься, я прикажу господину Кениху их удалить.
   - Ты понял? - прошипел Кених, приближая к нему квадратное лицо и обнажая
  идеальные собственные зубы.
   - Да! Да, да, конечно, - съежился боевик ИРА.
   Кених