нный секретарь посмотрел туда же и увидел прямо под уличным
  фонарем шагающий ящик. Только теперь у него были не только ноги, но и
  голова, необычная косматая и бородатая голова, которая едва выступала над
  огромным ящиком.
   - Бродячий музыкант, - пробормотал Ипполит Патар.
   - Шарманщик! - поправила его шепотом Бабетта, считавшая всех музыкантов
  шарманщиками. - Честное слово, вернулся! Видать, думает, что мы легли
  спать... Не шевелитесь! - Она так разволновалась, что было слышно, как
  бьется ее сердце. И процедила сквозь зубы: - Сейчас увидим, что он будем
  делать!
   На противоположном тротуаре шагающий ящик стоял на месте. Косматая,
  бородатая голова поверх ящика неподвижно смотрела в сторону мсье Патара и
  Бабетты, совершенно очевидно их не видя. Голова была столь заросшей, что
  нельзя было различить ни одной черты, но взгляд был живой и острый.
   "Я где-то видел эти глаза", - подумал мсье Ипполит Патар.
   И забеспокоился еще больше. Однако он не испытывал потребности в новых
  событиях, чтобы усилить волнение, которое росло само по себе. Так странно и
  таинственно было сейчас в этой старой кухне, за решетками темного окна,
  рядом с этой славной служанкой, разбередившей душу своими вопросами... (На
  самом делена самом деле! Он ответил, что обе смерти были естественными! А
  если и третий умрет! Какая ответственность ложится на мсье Ипполита Патара и
  какие ждут его угрызения совести!) Сердце "мсье Постоянного" билось