о нет ни черного фрака, ни головы. Все
  это ерунда. У него нет ничего... Когда он в ложе, его только можно слышать.
  Моя мать никогда не видела его, но она слышала. Она-то знает, потому что
  всегда дает ему программку!
   Ла Сорелли почувствовала, что настало время вмешаться:
   - Мег, ты действительно ждешь, что мы поверим в эту глупую историю?
   Мег залилась слезами:
   - Я должна была держать язык за зубами. Пели мама узнает... Но Жозеф Бюке
  напрасно сует свой нос не в свое дело. Это принесет ему несчастье. Так мама
  сказала вчера вечером.
   В этот момент балерины услышали тяжелые, быстрые шаги в коридоре и
  задыхающийся голос прокричал:
   - Сесиль! Сесиль! Ты там?
   - Это моя мама! - воскликнула маленькая Жамме. - Что могло случиться?
   Она открыла дверь. Представительная дама, похожая на померанского
  гренадера, ворвалась в артистическую и со стоном опустилась в кресло. Ее
  глаза дико вращались, лицо приобрело кирпичный оттенок.
   - Какое несчастье! - прошептала она. - Какое несчастье!
   - Что, что?
   - Жозеф Бюке. Он...
   - Ну, что?
   - Он мертв!
   Комната наполнилась восклицаниями, протестами и просьбами объяснить, что
  произошло.
   - Да. Его только что нашли в третьем подвале.., повешенным, - продолжала
  бедная почтенная дама тяжело дыша. Но, что самое ужасное, рабочие сцены,
  которые нашли его тело, утверждают, будто слышали вокруг звуки, напоминающие
  пение мертвых!
   - Это призрак! Это сделал призрак! - закричала Мег Жири. Слова,