которого нашли
  повешенным.
   Как раз в этот момент мимо поспешно проходил озабоченный администратор.
  Услышав последние слова Мег, он остановился.
   - Что? Вы уже знаете? - спросил он довольно сердито. - Не говорите об
  этом, не хотелось бы, чтобы Дебьенн и Полиньи узнали! Какая неприятность в
  их последний день!
   Балерины спустились в комнату отдыха, которая уже была переполнена.
   Граф де Шаньи был прав: ни одно гала-представление не могло сравниться с
  этим. Те, кому выпало удовольствие быть в этот вечер в театре, до сих пор с
  глубоким чувством рассказывают о нем детям и внукам. Подумайте только:
   Гуно, Рейс, Сен-Санс, Массне, Гире, Делиб - все один за другим вставали
  за пульт оркестра и лично дирижировали своими произведениями. Фор и Краусс
  были среди исполнителей, и именно в этот вечер светское общество Парижа с
  восхищением открыло для себя Кристину Доэ, чью таинственную судьбу я
  намереваюсь описать в этой книге.
   Гуно дирижировал "Похоронным маршем марионетки", Рейс - своей
  великолепной увертюрой к "Сигюр", Сен-Санс - виртуозными "Пляской смерти" и
  "Восточным сном", Массне - "Неизданным венгерским маршем", Гире - своим
  "Карнавалом", Делиб - "Медленным вальсом" из "Сильвии" и пиццикато из
  "Коппелии". Пели неподражаемые Мари Габриэль Краусс и Дениз Блок: первая -
  болеро из "Сицилийской вечери"; вторая - брин-дизи из "Лукреции Борджа".
   Но самый большой триумф ожидал Кристину Доэ. Она начала выступление, спев
  несколько