оторая, хотя и не блистала умом,
  зато имела самые прекрасные глаза в мире. Кроме того, есть такие места, где
  настоящий парижанин ранга графа де Шаньи просто обязан показываться, а в то
  время артистические уборные и комнаты отдыха балерин были одним из этих
  мест.
   В конце концов, Филипп и не взял бы своего брата за кулисы Национальной
  академии музыки, если бы Рауль не просил его неоднократно об этом с мягкой
  настойчивостью, о которой граф не раз вспоминал позже.
   В тот вечер после овации, которую публика устроила Кристине Доэ, граф,
  повернувшись к брату, обратил внимание на его необыкновенную бледность и
  весьма встревожился.
   - Разве ты не видишь, она вот-вот упадет в обморок? - взволнованно
  произнес Рауль.
   И это была правда, потому что на сцене Кристину буквально поддерживали
  партнеры.
   - Ты сам вот-вот упадешь в обморок, - заметил Филипп, наклоняясь к брату.
  - В чем дело? Но Рауль, ничего не ответив, встал.
   - Пойдем, - сказал он нетвердым голосом.
   - Куда ты хочешь идти? - спросил Филипп, удивленный волнением брата.
   - Пойдем и посмотрим! Она впервые пела так! Филипп с любопытством
  посмотрел на Рауля, и его губы растянулись в улыбке.
   - Хорошо, почему бы и нет? - сказал он, делая вид, что восхищен
  предложением брата. - Пойдем.
   У входа на сцену толпились люди. Пока братья ждали, чтобы пройти, Рауль
  разорвал свои перчатки, даже не осознавая, что делает. Филипп слишком любил
  брата, чтобы посмеяться над его