к даже
  Дебьенн и Полиньи,, пришедшие выразить ей свое восхищение, были отодвинуты в
  коридор вместе с другими мужчинами во фраках.
   Граф Филипп де Шаньи, также изгнанный из комнаты, громко смеясь,
  воскликнул:
   - Ох плут! Плут!
   Затем подумал: "Доверяй после этого тихоням. Однако он настоящий Йаньи!"
  Граф направился к артистической уборной Ла Сорелли, но та уже спускалась
  вниз со своими напуганными подругами, и они встретились, о чем я уже говорил
  в начале этой главы.
   В своей артистической комнате Кристина сделала глубокий вздох, ответом на
  который был стон. Она повернула голову и, увидев Рауля, вздрогнула. Она
  посмотрела на доктора, улыбнулась ему, затем взглянула на служанку и опять
  на Рауля.
   - Кто вы, мсье? - спросила она слабым голосом. Юноша опустился на колено
  и пылко поцеловал ее руку.
   - Мадемуазель, - сказал он, - я тот маленький мальчик, который вошел в
  море, чтобы достать ваш шарф.
   Кристина опять посмотрела на доктора и служанку, и все трое засмеялись.
  Рауль, покраснев, поднялся.
   - Мадемуазель, поскольку вам доставляет удовольствие не признавать меня,
  я хотел бы сказать вам кое-что наедине, очень важное.
   - Вы не могли бы подождать, когда мне станет лучше? - произнесла девушка
  дрожащим голосом. - Вы очень добры..
   - Простите, мсье, но вы должны покинуть нас, - сказал доктор со своей
  самой любезной улыбкой. - Я должен позаботиться о мадемуазель Доэ.
   - Я не больна, - резко сказала Кристина с энергией, настолько