Ришару два маленьких универсальных
  ключа, которые отпирали все несколько тысяч дверей Национальной академии
  музыки. Собравшиеся с любопытством рассматривали эти ключи. Их передавали из
  рук в руки, как вдруг внимание некоторых гостей привлекла странная фигура с
  бледным, фантастическим лицом, которая уже появлялась в комнате танцовщиц и
  которую маленькая Жамме встретила восклицанием: "Призрак Оперы!" Человек
  сидел в конце стола и вел себя совершенно естественно, за исключением того,
  что ничего не ел и не пил.
   Те, кто улыбался, впервые увидев его, вскоре отводили взгляд, потому что
  его вид вызывал болезненные мысли. Никто здесь не воспринимал его появление
  как шутку, как это было у танцовщиц, никто не кричал: "Вот он, призрак
  Оперы!" Человек ничего не говорил. Даже сидевшие рядом с ним не могли
  сказать точно, когда он пришел, но каждый думал, что, если мертвые иногда
  возвращаются и сидят за столом живых, они не могут иметь более ужасного
  лица, чем это. Друзья Мушармена и Ришара думали, что этот бестелесный гость
  был другом Дебьенна и Полиньи, а друзья Дебьенна и Полиньи считали, что он
  друг Мушармена и Ришара. Потому никто не спрашивал объяснений и не отпускал
  никаких неприятных замечаний или шуток дурного вкуса, которые могли обидеть
  этого ужасного человека.
   Некоторые гости, которые слышали легенду о призраке и его описание,
  данное главным рабочим сцены (они еще не знали о смерти Жозефа Бюке),
  думали, что человек в конце стола