те, что его необъяснимое поведение меня очень встревожило.
   - Можете на меня положиться, - ответил я. Не мешкая, я отправился на
  поиски Рультабийля, и все же на вокзал явился не солоно хлебавши. Ни дома,
  ни в редакции, ни в кафе адвокатуры, куда он часто заходил в это время дня
  по долгу службы, я его не застал. Никто из его приятелей не смог
  посоветовать, где его искать. Сами понимаете, в каком расстройстве пришел я
  на вокзальный перрон. Г-н Дарзак весьма огорчился и попросил меня сообщить
  эту неприятную новость его жене, поскольку сам был занят дорожными
  хлопотами: профессор Стейнджерсон, отправлявшийся к семейству Рансов в
  Ментону, ехал вместе с новобрачными до Дижона, откуда они должны были
  продолжить путь на Кюлоз и Монсени. Я выполнил это грустное поручение и
  добавил, что Рультабийль, несомненно, еще придет до отхода поезда. Не успел
  я договорить, как Матильда тихо заплакала, покачала головой и поднялась в
  вагон со словами:
   - Нет! Нет! Все кончено! Он больше не придет! Тем временем этот несносный
  Бриньоль, заметив волнение новобрачной, не смог удержаться и сказал г-ну
  Гессу:
   - Смотрите, я же говорил, что глаза у нее еще безумны! Робер не прав: ему
  следовало подождать.
   Г-н Гесс довольно неучтиво, но вполне заслуженно осадил наглеца.
   Я хорошо помню, какой ужас внушил мне Бриньоль этими словами. Мне уже
  давно стало ясно: Бриньоль - человек злобный и к тому же завистливый; он
  никак не мог простить своему родственнику, что