с родным краем, откуда привез
  горячее желание добиться успеха, необычайную работоспособность, большой ум и
  вполне естественную потребность отдать кому-то свою преданность и любовь,
  которые и подарил профессору Стейнджерсону и его дочери. Привез он со своей
  родины, из Прованса, и мягкий выговор; сначала питомцы Сорбонны над ним
  посмеивались, но вскоре полюбили, словно приятную тихую музыку, немного
  скрашивающую неизбежную сухость лекций их молодого, но уже знаменитого
  учителя.
   И вот прошлой весной, то есть около года назад, Робер Дарзак представил
  им Бриньоля. Тот приехал прямо из Экса, где работал лаборантом-физиком и
  совершил какой-то проступок, за что был вышвырнут на улицу, однако, вспомнив
  о своем родственнике, г-не Дарзаке, сел в парижский поезд и до такой степени
  разжалобил жениха Матильды Стейнджерсон, что тот взял его к себе в
  лабораторию. В то время здоровье Робера Дарзака оставляло желать лучшего. На
  нем сказались сильнейшие переживания, испытанные в Гландье и на суде, однако
  можно было надеяться, что выздоровление Матильды, которое уже не ставилось
  под сомнение, и перспектива скорого брака с нею окажут благотворное влияние
  на душевное, а значит, и физическое состояние профессора. Однако мы заметили
  обратное: с того дня, как Дарзак взял к себе этого Бриньоля, чья помощь, по
  его словам, должна была заметно облегчить ему работу, слабость профессора
  лишь увеличивалась. К тому же Бриньоль оказался растяпой. Один за другим в
  лаборатории произошли два