что он отсутствует в учебниках? Но ведь бред, сущий бред! Вчера он что-то для него значил - эмоционально, а сегодня превратился в полнейшую ерунду. Однако завтра он может оказаться последней надеждой на спасение.
   Но примириться с магией?
   "Норман, ты должен исполнить все, что я тебе говорю".
   Эти слова внезапно бросились ему в глаза.
   Между прочим, если он найдет Тэнси в полубезумном состоянии, рассказ о том, как точно он следовал ее наставлениям, поможет ему успокоить ее.
   Пройдя на кухню, Норман взял моток белой бечевки.
   Отыскав в шкафу свою ракетку для сквоша, он вырвал из сетки две струны. Они сойдут за лесу.
   Камин не чистили с тех самых пор, как в нем пылали колдовские принадлежности Тэнси. Норман потыкал золу кочергой и извлек черный камешек с прилипшей к нему иголкой. Магнетит.
   Поставив на проигрыватель пластинку с Девятой сонатой Скрябина, он заменил иглу, взглянул на часы и принялся расхаживать по комнате. Постепенно музыка захватила его. Ее нельзя было назвать приятной для слуха, в ней было нечто дразнящее и мучительное: тягучая мелодия, наплывающие басовые трезвучия, трели в дисканте, затейливые хроматические гаммы. Слушая ее, невольно хотелось заткнуть уши.
   Норману вспомнилась любопытная вещь. Кажется, Тэнси говорила ему, что Скрябин дал своей сонате название "Черная месса" и отказывался играть ее на концертах. Надо же! Скрябин, тот самый, кто придумал цветовой орган, пытался передать музыкальными средствами сущность мистицизма и умер от какого-то редкого заболевания; русский с лицом невинного младенца и пышными усами. Он припомнил отзывы критиков, слышанные им из уст Тэнси: "Омерзительная Девятая соната.., музыка, пропитанная скверной..." Смешно!
   Что такое музыка, как не абстрактное сочетание тонов!
   Однако звуки сонаты заставляли думать иначе.
   Темп убыстрялся, прелестная вторая тема словно заразилась