образом повредило его мозг.
   Он огляделся по сторонам. На обращенных к морю фонарях кое-где проступали следы черной краски - остатки затемнения, уцелевшие со времен войны. Улочка, начинавшаяся от площади, сверкала огнями магазинов.
   Норман посмотрел на клочок бумаги, подумал о Тэнси, сосредоточился мыслями на ее образе. Что же, речь идет о том, как помочь ей лучше всего, как поступить, чтобы спасти ее. Разумеется, надо будет обыскать побережье, двигаясь по железнодорожным путям; хотя одному богу известно, куда увезло ее то проклятое такси. Быть может, он отыщет старый причал, на котором они когда-то целовались. Ждать там? Или попробовать потолковать с водителем такси, когда он вернется? А можно заявить в полицию, что его жена хочет наложить на себя руки, и они тогда прочешут окрестности.
   Но вправе ли он забывать об остальном? О том, как Тэнси призналась в колдовстве, о последнем сожженном талисмане, о неожиданных телефонных звонках Теодора Дженнингса и Маргарет Ван Найс, обо всех тех неприятностях, которые обрушились на него в колледже? Покушение Дженнингса на его жизнь, запись звуков, издаваемых трещоткой, фотография дракона, небрежно нарисованные подобия карт Таро, смерть Тотема, ветвистая молния; внезапное проявление самоубийственных и саморазрушительных наклонностей, пьяная галлюцинация - нечто, схватившее его за плечо и заткнувшее рот, видение, посетившее его на вокзальной площади...
   Норман напряженно думал, изредка поглядывая на клочок бумаги в своей руке.
   Наконец он принял решение.
   - На главной улице, по идее, должна быть гостиница, - сказал он Алеку. - Отвезите меня туда.
  
  Глава 14
  
   "Гостиница "Орел"" - гласили обведенные черным золотые буквы на вывеске из зеркального стекла. Норман рассмотрел не слишком просторный холл, всю обстановку которого составляли стойка портье и с полдюжины кресел.
   Попросив Алека подождать, он снял