взглядом.
   В номере было темно. В открытое окно вливался холодный и соленый воздух. Норман запер дверь, затворил окно, опустил штору и включил свет; слепящее сияние лампочки беспощадно подчеркивало убогость обстановки.
   Тихонько звякнул телефон.
   Норман вынул из кармана конверт и взвесил на ладони. Губы его искривились в горькой усмешке. Он в очередной раз перечел записку, которую уронила Тэнси:
   ...немного земли с кладбища. Заверни все в лоскут фланели, обязательно против солнца. Вели ему остановить меня. Вели привести меня к тебе.
   Земля с кладбища. То, что он обнаружил в туалетном столике Тэнси. То, с чего все началось. Теперь он сам собирает ее. Норман взглянул на часы. Одиннадцать двадцать.
   Поставив имевшийся в номере стол посреди комнаты, он перочинным ножом процарапал на его поверхности метку, которая должна была обозначать восток. "Против солнца" - значит, с запада на восток.
   Разложив на столе все свое добро, он отрезал от полы купального халата полоску фланели, а затем попробовал соединить в единое целое четыре послания. Вот что у него вышло:
   Возьми четыре белые четырехдюймовые бечевки, отрезок лесы, кусочек платины или иридия, осколок магнетита, иглу проигрывателя, на котором только что отзвучала Девятая соната Скрябина. Потом свяжи, бечевки так, чтобы получились "бабий" узел, "риф", "кошачьи лапки" и "плоский штык". Заплети лесу в "беседочный" узел. Добавь немного земли с кладбища. Заверни все в лоскут фланели, обязательно против солнца.
   Вели ему остановить меня. Вели привести меня к тебе.
   Магическая формула, весьма типичная для негритянского колдовства. Игла проигрывателя, узлы и прочие "современности" явно привнесены белыми.
   Но кто в нее поверит? Ребенок или невротик-взрослый, что старается наступать или, наоборот, не наступать на трещины в асфальте?
   Часы в коридоре прозвонили половину двенадцатого.