его.
   Норман кисло усмехнулся. Черт подери, воскликнул он мысленно, как можно задумываться над необузданными, бредовыми фантазиями, когда вот сидит Тэнси, которая, очевидно, страдает от редкого нервного заболевания?!
   Очевидно"?
   Необузданные фантазии?
   - Тэнси, - произнес он, - почему ты не умерла, когда лишилась души?
   - Обычно душа терпит до конца, будучи не в силах убежать, и погибает вместе с телом, - ответил механический голос с размеренностью метронома. - Но мою душу терзал Тот-Кто-Идет-Следом. Открыв глаза, я увидела зеленую воду и поняла, что наступила полночь и что у тебя ничего не вышло. В этот миг отчаяния он и похитил мою душу. Но тут меня обхватили и повлекли к воздуху руки твоего посланца. Моя душа была близко, но уже не могла вернуться в тело. Ее бессильная ярость - последнее, что отложилось у меня в памяти. Твой посланец и Тот-Кто-Идет-Следом, должно быть, решили, что добились каждый своего, а потому разошлись с миром.
   Картина, возникшая в сознании Нормана, была настолько яркой и правдоподобной, что казалось немыслимым, будто ее могли нарисовать слова робота. Однако лишь робот способен был повествовать о подобном событии с поистине ледяным безразличием.
   - И ничто тебя не волнует? - спросил вдруг Норман, содрогаясь вновь при виде пустоты в глазах женщины. - И ничегошеньки не хочется?
   - Хочется. Одного. - Это заявление сопровождалось не покачиванием головы, а утвердительным кивком.
   В лице Тэнси появился какой-то намек на чувство. Мертвенно-бледный язык облизал синеватые губы. - Я хочу свою душу.
   У Нормана перехватило дыхание. Он пожалел о том, что его стремление вывести Тэнси из ступора увенчалось успехом. Под наружностью человека притаился зверь. Ее реакция напомнила ему любящего свет червяка, который спешит выбраться на солнце.
   - Я хочу свою душу, - повторил механический голос.
   В его монотонности