лся в мир здравого смысла. Карр пододвинул ему листок, а сам склонился над следующим из пяти лежавших на столе.
   - Уже все? - изумился Норман.
   Карр, похоже, рассердился, что ему мешают работать.
   - Разумеется, - отрывисто бросил он. Карандаш его вновь заскользил было по бумаге, но внезапно математик оторвался от вычислений и как-то странно посмотрел на Нормана. - Последнее уравнение, вон то, короткое. По правде сказать, я сомневался в том, что сумею чего-то добиться, но ваши символы, к чему бы они ни относились, как будто не бессмысленны.
   Он снова склонился над листком.
   Норман вздрогнул. Интересно, подумал он, глядя на уравнение, что оно обозначает? Память не желала помочь.
   Так что же, прикажете на глазах у Карра сверять символы с кодом?
   - Простите, что побеспокоил вас, - пробормотал он.
   Карр уделил ему мимолетный взгляд.
   - Ну что вы, наоборот. Такие задачки всегда доставляют мне удовольствие.
   Постепенно в комнате воцарился полумрак. Норман включил свет; Карр поблагодарил его кивком головы.
   Карандаш летал над бумагой. Норман получил еще три листка. Математик трудился над последним, когда дверь кабинета распахнулась.
   - Линтикум! - проговорил с еле слышимой укоризной мелодичный голос. - Чем ты так занят? Я жду тебя внизу уже полчаса.
   - Прости, милая, - откликнулся профессор, поглядев сначала на часы, а потом на жену, - я заработался...
   Миссис Карр увидела Нормана.
   - О, я не знала, что ты не один! Что подумает профессор Сейлор! Боюсь, ему показалось, что я командую тобой!
   Она сопроводила свои слова столь обворожительной улыбкой, что Норман повторил вслед за Карром:
   - Вовсе нет.
   - Профессор Сейлор выглядит смертельно усталым, - продолжала миссис Карр, озабоченно глядя на Нормана. - Надеюсь, ты не замучил его своими выкладками, Линтикум?
   - Не беспокойся, дорогая. Все расчеты