лся на Тэнси, как будто она была видением из опиумных грез.
   - Ты в безопасности, - пробормотал он. - Я сражался за тебя, я возвратил тебя и никому не отдам. Они не посмеют и прикоснуться к тебе.
   - О, Норман, - Тэнси потупилась, - я знаю, каким ты был смелым и хитроумным. Мне известно, чем ты рисковал и чем пожертвовал ради меня. Ведь ты всего за неделю сумел отказаться от здравомыслия и стойко вынес гнусные мысли той женщины. Ты победил Ивлин Соутелл и миссис Ганнисон в честном бою, играя по их правилам.
   Но миссис Карр... - Ее руки задрожали. - О, Норман, она позволила тебе победить их. Она хотела напугать их и использовала для устрашения тебя. Но теперь она сама вступает в игру.
   - Нет, Тэнси, нет, - твердил Норман, силясь придумать какой-нибудь довод в поддержку своего заявления.
   - Бедняжка, ты так устал, - проговорила она; в голосе ее послышались заботливые нотки. - Я приготовлю тебе коктейль.
   У него сложилось впечатление, что она отсутствовала лишь какие-то секунды: он успел только потереть глаза, моргнуть и помотать головой.
   - Пойду переоденусь, - сказала Тэнси, оглядывая свой помятый и кое-где порванный костюм, - а потом мы поговорим.
   Норман залпом выпил коктейль, налил себе еще. Но, похоже, алкоголь бессилен был поднять его настроение.
   Посидев, Норман встал и, пошатываясь, побрел в спальню.
   Тэнси надела белое шерстяное платье, которое ему нравилось больше других и которое она в последнее время почему-то избегала носить. Помнится, она сказала, что платье сделалось ей мало. Однако сейчас она, как видно, решила показать ему, что ее тело не утратило девичьей стройности.
   - Я как будто переехала в новый дом, - с улыбкой проговорила она. - Или возвратилась в старый после долгой отлучки. Никак не привыкну.
   Лишь, теперь Норман заметил, что в ее движениях проскальзывает неуверенность, словно она впервые поднялась