ми своего тела.
   Похоже, подумалось Норману, среди преподавателей Хемпнелла процветает культ юности, особая форма великого американского культа юности, родственное вампиризму наслаждение молодостью...
   Приветствие миссис Карр прервало нить его размышлений.
   - Как поживает Тэнси? - спросила деканша. В голосе ее слышалась такая забота, что Норман даже удивился: ему всегда казалось, что миссис Карр не сильно интересуется личной жизнью профессорского состава. Хотя на то она и деканша женского отделения, чтобы справляться о здоровье женщин.
   - Нам так не хватало ее на последней встрече преподавательских жен, - продолжала между тем миссис Карр. - Сколько же в ней веселья! А оно нам сегодня просто необходимо.
   Солнце отражалось в толстых стеклах ее очков над румяными, словно спелое яблоко, щеками. Она положила руку на локоть Нормана.
   - Хемпнелл ценит Тэнси, профессор Сейлор.
   "Еще бы вам ее не ценить!" - чуть не сорвалось у Норманас языка.
   - Мне кажется, заслуженно, - отозвался он вежливо, мысленно усмехнувшись. Десять лет назад миссис Карр была активисткой клуба "Эти Сейлоры разлагают молодежь".
   Миссис Карр звонко рассмеялась.
   - Мне нужно спешить на конференцию, - проговорила она. - Но помните, профессор Сейлор, что Хемпнелл ценит и вас тоже.
   Он поглядел ей вслед, размышляя, не означает ли последняя фраза, что его надежды занять вакантную должность на кафедре социологии близки к осуществлению.
   Потом пересек улицу и направился к Мортон-холлу.
   Едва Норман вошел в свой кабинет, зазвонил стоявший на столе телефон. Норман снял трубку и услышал голос Томпсона, ответственного за связи с общественностью. Это был, пожалуй, единственный административный пост, который не сочли возможным доверить кому-нибудь из профессоров.
   Томпсон поздоровался в своей обычной манере - тепло, даже несколько чересчур. Норман в который уже