меется, никто не действует в открытую; однако исподволь можно добиться куда большего, чем напрямик.
   Подобная манера поведения вообще присуща человечеству как таковому.
   Глядя на Хемпнелл, Норман попытался вообразить в материальном воплощении тот заряд недоброжелательства и злобы против него, который мало-помалу накапливался в стенах колледжа. По спине его поползли мурашки; он осознал вдруг, к чему неизбежно приведут такие мысли. Походило на то, что темная сторона его мозга вот-вот восторжествует над светлой.
   - Эй, философ, - окликнула его Тэнси, - не желаешь?
   Она протянула ему маленькую серебристую фляжку.
   Норман узнал ее:
   - Не ожидал, что ты сохранишь ее.
   - Да? Помнишь, как я предложила ее тебе в первый раз? По-моему, ты был слегка шокирован.
   - Но выпил.
   - Выпил, выпил. Бери.
   Норману показалось, будто он проглотил жидкий огонь. Внезапно нахлынули воспоминания: о годах дурацкого "сухого закона", о Горэме и Новой Англии.
   - Бренди?
   - Не совсем. Оставь мне.
   Воспоминания затопили темную половину мозга, она скрылась под ними, как суша под поверхностью воды.
   Норман взглянул на Тэнси. В ее зрачках отражалась луна.
   Конечно, она ведьма, самая настоящая. Она - Лилит.
   Иштар <Лилит - злой дух женского пола в иудейской демонологии.
   Иштар - богиня плодородия и плотской любви в аккадской мифологии.>. Надо сказать ей об этом.
   - А ты помнишь, - проговорил он, - как мы скатились по откосу, прячась от ночного сторожа? В Горэме разразился бы грандиозный скандал, если бы нас поймали.
   - Да, а потом...
   Когда они отправились обратно, луна взобралась еще выше. Норман ехал медленно, не желая повторять тех глупостей, которые творил в былые годы. Их обогнал грузовик. "Две недели". Черт побери! Кто он такой, чтобы слышать голоса? Жанна д'Арк?
   Ему вдруг стало весело. Он подумал мельком,