да она ушла среди ночи?
   Куда угодно. Куда ведет ее узкий коридор длиной уже не в две недели, а в два дня?
   В его мозгу как будто вспыхнул яркий свет. Ах, если бы он не был пьян прошлым вечером!..
   Один из древнейших колдовских приемов. Передача зла. Подобно шаману, который излечивает болезнь, переводя ее на камень, на врага или на себя самого, ибо он в силах справиться с ней, Тэнси избавила его от нависавшего над головой проклятия. Она разделила его еду, разделила с ним питье! Используя тысячу уловок, она подменила его собой. Ну разумеется! Он напряг память, припоминая, что она говорила; "Все, что у тебя, мое? Все, что у тебя, мое?"
   Она подразумевала рок, который ему грозил.
   А он ответил "да".
   Минутку! О чем, черт побери, он думает? Норман поглядел на полки, заставленные плотными рядами книг.
   Что же получается? Он снова впадает в тот маразм, с которым боролся последние несколько дней, тогда как ему надлежит действовать! Нет, никакого сверхъестественного не существует, и нет никакого ОНО! Все это штучки расшалившихся нервов. Не она заразила его своим безумием, а он - ее. Должно быть, находясь в подпитии, он наболтал Тэнси всяких глупостей, а она всегда была впечатлительной. Тем более она верит - или верила - в колдовство. Неудивительно, что она вообразила невесть что. Будто приняла на себя его беды - и сбежала неизвестно куда.
   Ну и ну!
   Он понял, что все еще держит в руках записку. Какие такие "белые четырехдюймовые", невольно подумалось ему.
   В дверь позвонили. Норман достал из почтового ящика конверт и вскрыл его. Адрес был написан мягким карандашом, а потому слегка смазался.
   Хорошо знакомый почерк был таким корявым, что Норман не сразу разобрал его. Как и предыдущая, эта записка обрывалась на середине фразы:
   .., бечевки, отрезок лесы, кусочек платины или иридия, осколок магнетита, иглу проигрывателя, на котором