тором только что отзвучала Девятая соната Скрябина. Потом свяжи...
   "Бечевки"! Ну конечно же!
   Продолжение первой записки, вернее, ее диковинной формулы. Неужели Тэнси действительно убедила себя, что за ней следят и что у нее не осталось возможности дать о себе знать каким-либо иным способом? Ответ на этот вопрос был известен Норману заранее. Когда ты одержим, здравый смысл стушевывается, а воображение способно уверить рассудок в чем угодно.
   Он посмотрел на штемпель. Судя по нему, письмо бросили в городке, расположенном в нескольких милях к востоку от Хемпнелла. Приятелей у них там вроде нет, да и вообще они там никогда не были. Его так и подмывало прыгнуть в машину и помчаться туда. Но что он там будет делать?
   Раздался телефонный звонок. Норман снял трубку.
   Звонила Ивлин Соутелл:
   - Это вы, Норман? Будьте добры, попросите Тэнси.
   Мне надо поговорить с ней.
   - Сожалею, но ее нет дома.
   Ивлин Соутелл, похоже, ничуть не удивилась; во всяком случае, она ничем не выразила удивления.
   - Где же она? Мне она очень нужна!
   Норман призадумался.
   - Она поехала навестить наших друзей за городом, - ответил он наконец. - Может, ей что-нибудь передать?
   - Нет, спасибо. А какой номер у ваших друзей?
   - У них нет телефона! - огрызнулся Норман.
   - Да? Ну что ж, - в голосе миссис Соутелл слышалось удовлетворение, как будто раздражение Нормана доставило ей радость, - я перезвоню попозже. Побегу помогать Харви, он теперь так занят! Всего доброго.
   Норман положил трубку. Что за черт... Внезапно он натолкнулся на возможное объяснение. Наверно, кто-то видел, как Тэнси уезжала; Ивлин Соутелл учуяла, что пахнет скандалом, и решила проверить. Вероятно, Тэнси прихватила с собой саквояж.
   Он заглянул в комнату жены. Да, маленький саквояж исчез. Ящики стола торчат наружу, словно ей некогда было их задвинуть. А деньги? Что