будущем году на месте кустарника посадить кукурузу и кабачки. Но
  одновременно дала понять, что в этом году все уже посажено, а стало быть,
  особой спешки нет.
   Однако дни, а потом и недели промелькнули с такой скоростью, словно лето
  вздумало побить рекорд по краткости. Джим и оглянуться не успел, как до
  отъезда осталось всего семь дней. Словно для напоминания о том, что лету
  конец, пришел конверт с материалами касательно регистрации. Его уведомляли,
  какую комнату в студенческом общежитии он будет занимать и к какому времени
  следует прибыть. Поэтому, проснувшись сегодня утром, он решил: пора
  приниматься за работу.
   Джим ладонью вытер пот со лба. Опершись на высокую ручку почвофрезы, он
  задумчиво смотрел в сторону Калифорнии. Где-то там Сан-Франциско -
  далеко-далеко за снежными пиками Сьерра-Невады. Розоватая горная гряда резко
  контрастировала с голубизной безоблачного неба и зеленью сосен.
   Обратно в университет нисколько не тянуло.
   Довольно странно, если подумать. Но от правды никуда не деться. Еще учась
  в школе, Джим из кожи вон лез, чтобы получать самые высокие баллы. Он свято
  следовал совету Фрэнка Заппы с обложки старого альбома: "Забудь, приятель, о
  танцульках, чеши-ка ты в читальный зал и, если ты не лох, грызи гранит
  науки". Этот альбом Джим нашел в сарае, в запыленной стопке пластинок своего
  отца. И хотя о танцульках Джим все-таки не забывал, он был целеустремленным
  малым